Случайный билет в детство - Страница 6

К оглавлению

6

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Сразу началась перекличка экипажа. Загудели гироскопы, запищали системы управления. Пилоты речитативом комментировали свои действия, аккомпанируя щелчками клавиш и тумблеров. Получалось забавно, словно звучал этакий технический рэп. Слышал подобное в фильме «Экипаж».

— Во, дают, — шепотом прокомментировал Истомин.

За дверью заорали:

— Эй, в скворечнике, … твою мать, открывайте дверь!

Знаками показываю наклониться бортинженеру и шепчу:

— Скажи — пока не взлетим, дверь не откроем.

Тот кивает и орёт в дверь:

— Некогда. Сядь и пристегнись, сейчас взлетать будем.

— Открывай, сука, сейчас баб ваших стругать мелко начнём. — И звучат глухие удары.

Знаками показываю — занимайтесь своим делом. Бортинженер косится на дверь.

— Как взлетим, откроем, — кричит он, бледнея, а я киваю и показываю «о-кей».

— …! — Матерятся за дверью.

Обернулся первый пилот:

— Всё, двигателя на холостом ходу.

— Двигай туда, — шепчу бортинженеру, — и сядь так, чтоб на одной линии коридора не быть.

Тот переместился вперёд и скрючился за пилотским креслом, а мы сгруппировались у двери.

— Внимание группам, говорит «Курс-раз», начинаем движение. «Штаб» продублируйте «Поводырю».

— Понял, «Курс-раз». — Прошипела рация.

— Двигателям прибавь немного звука.

Пилот кивнул, поморщившись. Ну, не знаю, как тут газ обозвать!

Гул двигателей чуть прибавил тон и самолет покатился. Водитель на тягаче, насмерть заинструктированый, хорошо сработал — стронул борт мягко.

Как только тягач вытянет борт и развернёт курсом на полосу, начинаем штурм.

— Эй, в конуре, — заорали за дверью, — открывай, мать вашу!

И опять звучат глухие рыдания бортпроводницы. Перехватив панический взгляд бортинженера, первый пилот протянул руку и успокаивающе прижал тому плечо. Я присел, Истомин встал за мной, взяли дверь на прицел, Карачаев разместился слева и приготовился её открыть.

За переборкой продолжалась возня и рыдания. Ничего, сейчас откроем дверцу и…

— Полоса, — шепчет первый пилот.

Самолёт замер. Работаем. Командую в рацию:

— Штурм!

Бум!

Весь корпус вздрогнул — это одновременно сработали вышибные заряды. Мишка распахивает дверь и в серой дымке, от сработавшей «Зари-2», вижу ноги в серых штанах, торчащие из-за угла. Тут простых пассажиров быть не может, поэтому сразу стреляю. После срабатывания вышибных зарядов и светозвуковых гранат, может быть небольшая контузия, но контроль не помешает.

— А-а-а! — Заорал террорист, схватившись за ногу. Вместе с ним завизжала бортпроводница за углом, а из салона неслась какофония криков:

— Сидеть!

— Руки за голову!

— Всем руки за голову!

Истомин проскакивает в салон и орёт в унисон остальным:

— Не двигаться! — И тут же:

— Куда?

Бах! Бах! Бах! — Стреляют в первом салоне.

Я и Карачаев в коридоре, рядом с «клиентом». Почему-то нет группы, что должна работать через первую дверь, или они уже проскочили? Сама она в стороне, но проём что-то серо-оранжевое загораживает и при этом шевелится и шипит.

Я прикрываю, а Мишка Карачаев «пеленает» террориста.

Стало светлей и я понял, что за серо-оранжевая масса загораживала проход — это сработал аварийный трап. Он развернулся и выпрямился, а рядом с ним застыли бойцы поддержки. Киваю на выход:

— Давай гаврика туда.

Выкидываем преступника наружу.

Только вылетел скованный и орущий террорист, в проёме, наконец, появляется боец группы «Борт-раз».

Понятно, что они не могли войти как раз из-за раскладывающегося аварийного трапа. Только и успели «Зарю» кинуть. Карачаев проверяет туалет, затем выдвигаемся в салон. Пассажиры сидят, сложившись пополам, с руками на затылке. Скулёж и ор от страха идёт повсюду. Постепенно крики в салоне смолкли, и вдруг…

Бах! Бах! — Это во втором салоне.

— «Штаб», минус один. Прятался в туалете. Оказал сопротивление. Заряда при нём нет.

Пошли доклады от других групп:

— Второй салон контроль.

— Принято.

— «Конвой», готов.

— Первый салон контроль. — Докладываю и осматриваюсь.

Бойцы держат свои сектора, посматривая на середину прохода. Там один из бойцов накрыл какое-то тело. Подхожу.

— Что тут?

Тот поднимает лицо, и я вижу обливающегося потом Истомина.

— Серёга, у него тут шесть полторашек жидкой дряни, и вот… — он чуть сдвинулся, показывая зажатые обеими руками пальцы мертвого террориста, а под ними корпус детонатора и кнопку, — успел перехватить, а то бы…

Вот мля!

На всякий случай отхожу на пару метров по проходу. Мощность рации не больно велика, чтобы навести в детонаторах ток, но кто знает?

— «Штаб», я «Курс-раз», у нас проблема. Подгоните трап ко второй двери и сапёров сюда. Код два!

— Понял, «Курс-раз».

Я присел рядом с Истоминым и сказал Карачаеву, пропуская его мимо себя:

— Миша, иди дальше, во второй салон. Там должен сидеть ещё один «тихушник» с бомбой.

Предполагалось, что «тихушник» с зарядом будет сидеть именно во втором салоне, где рядом, в крыльях, находятся топливные баки. Таких оказалось двое.

Карачаев кивает и уходит, а я склоняюсь к Истомину:

— Валера, сколько сможешь держать?

— Хрен его знает, Серёга, — тяжело дышит он, — пока держу, но лучше всех удалить к чертям.

Слышавшие эти слова пассажиры, вздрогнули. Женщины, тонко заскулили, кто-то из пассажиров начал читать молитву. Поднимаю голову и показываю бойцам из группы «борт раз» на передние кресла.

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

6