Случайный билет в детство - Страница 4

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Я, из-за этой неожиданной встречи, вспоминал своё «боевое» детство. Как раз после седьмого класса я и начал активно заниматься спортом и, можно так сказать, что «Громозека» со товарищи и дали такой толчок. Собирался стать военным, как отец, и стал им.

А вчера опять звонил мой друг, Савин Олег. С ним я с первого по десятый класс сидел за одной партой. Он, не знаю в который раз, интересовался — когда я снизойду до того, что, наконец, выполню обещание и появлюсь на встрече выпускников, и так пропустил уже двадцать «сборищ». А я что могу сделать? В отпуск не отпускают. Второй год, без него родимого. Мало того, мы уже полгода находимся на казарменном положении. Но вчера мой рапорт, наконец, подписали, с завтрашнего дня я в отпуске. Только последний день больно уж динамичный выдался.

* * *

Самолёт стоял на самой дальней стояке. На самом краю летного поля маячили многочисленные пожарные машины. Белкин выпрыгнул из автобуса и сразу заорал, показывая на пожарные расчёты:

— Убрать с глаз долой. Пусть будут поблизости, но не на виду.

Обернулся к высаживающимся бойцам.

— Всем приготовиться, Вязов со мной.

— Николаич, я то зачем тебе в штабе?

— Будешь за моего зама, раз остался без группы.

Прошли к одноэтажному кирпичному зданию, ощетинившемуся множеством антенн. В комнате, уставленной аппаратурой, у большого стола сгруппировались люди, очевидно, входящие в «Штаб».

Командир сразу представился:

— Подполковник Белкин. Новости есть?

— Требуют немедленного вылета, иначе взорвут самолет. — Доложил седой майор. — Тянем время, как можем.

— Сколько пассажиров на борту?

— Сто семьдесят два. Есть дети, их пятнадцать. Уже получены все данные о пассажирах. Так как террористы мужчины, то после того как поговорили с пилотами, по описанию нападавших, определили двоих. Вот их данные.

Мы склонились над снимками, сделанными с камер видеонаблюдения. На фото стояли типичные европейцы. Данные регистрации подтверждали — русские они.

Наблюдатель вдруг выкрикнул:

— Внимание! Открылась дверь.

Мы приникли к окнам. Из передней двери самолета выкинули какой-то предмет. Он покатился по бетонке, и вдруг…

Бабах!

— Мать-перемать! Как могли пронести в самолёт взрывчатку?

Белкин повернулся к техникам.

— Связь с бортом есть?

— Да, пилоты на связи.

Подполковник взял трубку.

— Говорит подполковник Белкин, с кем я говорю?

— Командир корабля пилот пе-ка Астанычев.

Майор пододвинул листок с именами экипажа. Белкин пробежался глазами по списку.

— Как обстановка, Александр Сергеевич?

— Требуют немедленного вылета, а то взорвут самолёт. Орут, что такой взрывчатки у них в бутылках много. Ещё требуют открыть кабину, иначе начнут резать заложников.

— Понятно. Связь с салоном есть?

— Да есть.

— Переключи. — Белкин закрыл рукой микрофон и тихо сказал технику:

— Включи на динамик.

В динамике раздался испуганный голос бортпроводницы:

— А-ало?

— Спокойно, не надо нервничать, они рядом?

— Да, тут.

— Передай трубку.

Раздался грубый голос:

— Слушаю.

— Говорит подполковник Белкин. С кем я говорю? — Спросил Белкин, косясь на лист с данными регистрации.

— Не важно, начальник. Важно как скоро самолёт поднимется в воздух.

— Раз я слышу голос, то у него есть имя.

— Хорошо, начальник, называй меня просто — Дед.

— Пусть будет Дед, — усмехнулся одними губами Белкин, — я слышал, лететь собираетесь аж в Иран, а не подумали, что горючки не хватит?

— Не твоё это дело, начальник. Сами разберёмся. Ты давай решай с вылетом, а то мы начнём заложников на мелкие кусочки шинковать.

— Мне нужно время. Три часа.

— Полчаса, начальник, а дальше будет первый труп. А если что… ты видел — взорвать самолет у нас есть чем. Решай.

Белкин положил трубку и матюгнулся.

Тут дверь распахнулась, и в комнату быстро вошел седовласый, плотный мужчина в темном костюме. Все подобрались, так как это был генерал-лейтенант Авраменко Борис Иванович, начальник областного управления. Он крут на быстрые меры, независим от вышестоящего начальства и славился новаторством, которым всегда экспериментировал в подразделениях. Носил негласное прозвище «Большой аврал», о чём знал и старался оправдывать.

Сразу потребовал доклад, который ему совсем не понравился. Особенно о присутствии детей на борту и наличии взрывчатки у террористов.

— Говорите продемонстрировали?

— Так точно, кинули на бетонку малый заряд. На вид будто бы бутылочка. Возможно какая-то жидкость.

— Пронести на борт отдельно индигриенты к жидкой взрывчатой смеси можно. А вот сколько её у них?

Генерал забарабанил пальцами по столу.

— Хреново. А сколько горючки в баках?

— Сорок тонн. Под завязку.

— Черт! — Авраменко опять забарабанил пальцами. — Какие будут мысли? То, что у террористов есть «Ве-Ве», не отменяет операцию. Выпускать в полёт потенциальную бомбу нельзя. Кто знает чего там у них на уме? И куда на самом деле они полетят? Вдруг, уронят борт на кремль или ещё куда?

— Но в пилотскую кабину они не попали. И направить самолет, куда им вздумается, они не смогут.

Генерал взглянул косо на седого майора.

— А вы уверены, что пилоты не под контролем у террористов?

— Уверен, товарищ генерал-лейтенант.

— Мне бы твою уверенность, майор. Так что думайте — как будем действовать, а я обеспечу всем, что понадобится.

— Надо как-то вывести детей из самолета. На что-нибудь обменять. — Сказал Белкин.